Лунные драконы - Страница 39

Когда за Полиной захлопнулась дверь, Сергей с тихим рычанием опустился на пол. Он хотел позлить ее, заставить ревновать. Он хотел сделать ей больно, чтобы она наконец поняла, как больно ему. Он не подумал, что она может вот так просто взять и уйти.

А она ушла. И последнее, что она запомнит, – это тот бред, который он нес про деньги... Что она теперь о нем подумает? Что деньги значат для него больше, чем она...

* * *

Впервые за полгода Полине захотелось домой. Она сбежала из Москвы, чтобы избавиться от ощущения несвободы. Полгода ей удавалось чувствовать себя условно независимой: от жизненных обстоятельств, от других людей. И вот все изменилось. Размеренная жизнь полетела кувырком. Вернулось почти забытое ощущение той самой несвободы, от которой она когда-то бежала. На первый взгляд все оставалось таким же, как и раньше: она ходила на работу, болтала со Светой, шутила с Петровичем, до полусмерти боялась Балконовны. Ее жизнь по-прежнему была заурядной и предсказуемой, но сохранять эту спасительную предсказуемость становилось все труднее. Ей каждый день приходилось ломать себя, чтобы оставаться прежней Полиной, чтобы не чувствовать прикосновений холодных пальцев к своей коже, не вспоминать один-единственный поцелуй. Она ломала себя, и это ей почти удавалось. Но она уже изменилась, где-то на уровне химических связей...

До возвращения старшего Полянского оставалось пять дней. Она откажется от занятий с его сыном, и тогда наверняка станет легче. Останутся лишь короткие встречи во время уроков французского.

Как раз во время одного из таких уроков в класс вошла Генриетта.

– Полина Мстиславовна, у меня к вам маленькая просьба, – не здороваясь, сказала она.

В желудке неприятно похолодело. Маленькая просьба Генриетты могла означать что угодно, начиная с подмены заболевшего коллеги и заканчивая добровольно-принудительным участием в городском смотре художественной самодеятельности.

– Из гороно спустили новую директиву, – Генриетта похлопала пухлой ладошкой по учительскому столу. – Мы должны воспитывать в ребятах любовь и уважение к родному краю. И наша Белла Кононовна предложила провести акцию под условным названием «Познай свой дом». Понимаете, о чем я, Полина Мстиславовна?

– Пока не совсем, – она не понимала, но уже чувствовала, что ничем хорошим для нее инициатива Балконовны закончиться не может.

– Ну это же ясно, как божий день! – сказала Генриетта с легкой досадой. – Вы, Полина Мстиславовна, организуете экскурсию по живописным местам нашего края.

– Края? – уточнила Полина.

– Ну, не совсем края. Достаточно пригорода. Ребята должны с детства проникнуться любовью к родной природе. Изначально предполагалось, что этим займется Маргарита Петровна. Ей, как учителю биологии, тема природы, безусловно, ближе, чем вам, но Маргарита Петровна сломала ногу, – Генриетта сделала скорбное лицо. – А вы, Полина Мстиславовна, молодой, энергичный специалист. Вам и карты в руки.

– Генриетта Сергеевна, но я совсем не знаю пригород. – Жалкая попытка избавиться от неминуемого.

– Ну вот, теперь у вас появился прекрасный шанс восполнить этот пробел, – отрезала завуч. – От вас ведь и не требуется ничего сверхсложного. Вы просто должны продумать маршрут предстоящей экскурсии. Можете взять нескольких помощников из числа старшеклассников и завтра же приступать к делу. Времени у нас не так уж много.

Генриетта обернулась к классу:

– Есть желающие помочь Полине Мстиславовне? Добровольцы снимаются с субботних занятий.

Тут же поднялся лес рук.

Генриетта хмыкнула, обвела добровольцев внимательным взглядом:

– Горевая и Полянский, останетесь после занятий и обсудите с Полиной Мстиславовной детали вашей завтрашней экспедиции. Ну все, продолжайте урок, – она кивнула Полине и выплыла из класса.

Разговор с добровольцами оказался коротким.

– Я знаю классное место в двадцати километрах от города, – заявил Полянский.

– И что же там такого классного? – поинтересовалась Горевая.

– Лес, Темное озеро и конный завод – живописнейшие места. Плюс возможность увидеть живых лошадей. Желающие могут даже проехать верхом. Вы умеете ездить верхом, Полина Мстиславовна? – он с вызовом посмотрел на Полину.

– Я-то умею, да вот только кто же мне позволит? – усмехнулась она.

– Позволят, не волнуйтесь. Конезаводом управляет приятель моего отца, он меня хорошо знает.

– Ой, я тоже хочу покататься на лошадке! – Горевая нетерпеливо заерзала на стуле.

– Покатаешься, – пообещал Сергей и тут же обернулся к Полине: – Ну так как, Полина Мстиславовна, вас устроит такой маршрут?

– Главное, чтобы маршрут устроил Беллу Кононовну, – сказала она без особого энтузиазма.

– Значит, завтра в десять утра мы с Татьяной за вами зайдем. Электричка отходит в одиннадцать.

В дверь позвонили ровно в десять – на пороге стоял Полянский. Один.

– А где Татьяна? – спросила Полина.

Полянский пожал плечами:

– У Татьяны случился грипп. Температура под сорок. Придется нам с вами вдвоем маршрут прокладывать.

Прокладывать маршрут вдвоем с Полянским Полине не хотелось.

– Вас что-то беспокоит, Полина Мстиславовна? – Он ухмылялся своей коронной улыбкой.

– Да, меня беспокоит состояние здоровья Татьяны Горевой.

– И только?

– И только.

– Не волнуйтесь. У Таньки мама – врач. Она ей пропасть не даст. Теперь мы можем идти?

– Подожди, – Полина прошла на кухню, сложила в рюкзачок бутерброды и термос с кофе. – Ты про лошадей правду говорил? – спросила, возвращаясь обратно в коридор.